Я никогда не думал, что буду ночевать в Дилижане. Я пробирался через северную Армению в сторону столицы Еревана, выехав несколькими днями ранее из Грузии. Мои путешествия хоть и медленно, но продвигались на юг. Пейзаж вокруг был аскетичным и бурым: сухие откосы скал и глубокие каньоны.
С самого начала было ясно, что Армения окажется интересной. После пересечения границы с Грузией я прыгнул в старую маршрутку - один из дешевых, вездесущих общественных микроавтобусов, которые снуют по всему Кавказу. Как только мы отправились, водитель посадил на приборную панель живую тощую птицу медового окраса.
Пять минут птица смотрела на дорогу, порхала кругами над головами невозмутимых пассажиров, затем вырвалась в окно и полетела к непокорным, рыжеватым холмам. Возможно это была какая-то местная примета. Или ритуал на удачу. Я так и не узнал. Возможно - знак ожидать неожиданного.
Но я не собирался ночевать в Дилижане. Я так долго мечтал посетить монастырь Дебед, занесенный в список Всемирного наследия ЮНЕСКО, однако когда я приехал в Дилижан во второй половине дня, все маршрутки, о которых мне удалось узнать при помощью языка жестов, уже уехали. Больше никакого транспорта не ожидалось.
Маленький привлекательный городок раскинулся по склонам, покрытым дубравами. Ночь здесь, наверняка, не будет трудной. Позже я узнал, что в советские времена Дилижан заслужил репутацию места уединения художников, и что за живописное расположение в окружении лесов его называют "Маленькой Швейцарией".
Мне, однако, нужно было где-то остановиться. Сверившись со своим стареньким путеводителем, я нашел адрес уединенного гостевого дома. После проведенного мной небольшого расследования (армянский алфавит я нашел для себя таким же недоступным, как и средневековые ноты), я, в конце концов, оказался на одной из гористых городских окраин. В надежде встретить хоть кого-нибудь, я стал взбираться вверх по улице.
Дом располагался на тихом заселенном холме сбоку от пыльной дороги за металлическими воротами. Я постучал, в ответ последовало долгое молчание. Гости, казалось, не были здесь обычным явлением. Я начал осознавать, что вполне вероятно это и не гостевой дом. Может быть я ошибся? Я пробовал выкрикивать армянские приветственные слова - оптимистичный "barev dzez" - в сторону подъездной дороги, сначала сдержанно, затем громче и чувствовал себя идиотом. Наконец послышались шаги, и ворота открыла леди средних лет в фартуке.
Она вопросительно посмотрела на меня. Я указал на свой путеводитель. К моему облегчению она улыбнулась и взяла меня за локоть, вводя в дом. Мне показали основную комнату с кроватью, покрытой красочными цветочными одеялами. В доме слышался шум, чей-то смех пронесся по коридору. "Девятнадцать часов", - сказала леди по-английски, указывая на противоположную комнату. Мимикой она изобразила еду. "Девятнадцать часов".
Я чувствовал себя уставшим и смущенным одновременно; я не рассчитывал на обед, но в 7 вечера сделал так, как меня попросили. То, что последовало потом, было головокружительным сердечным водкозаправочным вечером, каких я просто никогда не видел. Появившись в заданный час, я обнаружил, что попал на праздничный ужин по случаю празднования 18-го дня рождения старшей дочери семьи. Мою руку энергично трясли, стул для меня выдвинули, чтобы мне было удобнее сесть за стол. В тот вечер за столом сидело 12 человек, это была довольно шумная компания: Люсина - дочь, виновница торжества, ее общительные наиближайшие и наидрожайшие родственники и один смущенный, но восхищенный путешественник.
Еду приносили огромными порциями. Леди, которая меня приветствовала, была матерью Люсины, она заведовала всем. На тарелках громоздились лаваши, пресный хлеб, который является основным продуктом армянской кладовой. На столе стояли баклажаны и маслины, свежий редис и горки волокнистого сыра. Затем принесли свинину, приготовленную на углях, с зеленью и чесноком. В какой-то момент появилась миска обжаренных с луком грибов и курица в пряном масляном соусе. Меню стало расплываться.
Причиной тому была оги или домашняя фруктовая водка. Праздничный стол был разделен по половому признаку: женщины сидели на одном конце, а мужчины - на другом. Я, благодаря английскому именинницы, собрал с каждой стороны по дяде. Оба были веселыми и толстыми и считали своим долгом следить за тем, чтобы мой стаканчик не высыхал ни на секунду. Насколько обильной была еда, настолько же крепкой была ягодная огненная вода.
Когда банкет разгулялся, дяди настояли, чтобы наш конец стола выпил за все и со всеми. За Армению. За Великобританию. За их семьи. За мою семью. За людей, давно умерших. И за будущих. За дружбу. Некоторые тосты остались мне неведомы, но все шло в одной последовательности: чёканье бокалов, подскакивание локтей, горячий глоток алкоголя. Вскоре начались песни и торты. У меня закружилась голова. Вечер закончился медвежьими объятиями всех вокруг и лингвистически обреченными попытками объявить вечное родство.
Когда на следующее утро я уезжал, с головой раскалывающейся на две части, но предусмотрительно накормленный завтраком и наполненный щедрой доброй волей, моя решимость оставить деньги за еду прошлой ночи получила такой суровый отказ, что я отступил, опасаясь нанести оскорбление. После вручения мне адреса родственника на юге Армении... меня тепло проводили, и я очутился на дне маршрутки.
Когда вы встретитесь с гостеприимством Армении, то вряд ли забудете его.
Только, когда вы испытаете его на себе, вы поймете насколько оно безгранично. Я был совершенным незнакомцем из страны за тысячи километров. Я очутился у их ворот без предупреждения, небритый, едва ли за час до знакового семейного обеда, но мне не просто предоставили ночлег, я был приглашен на торжество так естественно и радушно, как если бы я был одним из их. Определение "гостевой дом" расширяется здесь до невероятных размеров.
Армяне, как и их соседи по Кавказу, давно известны щедростью к своим гостям. Расположение страны на историческом торговом Шелковом пути сыграло в этом большую роль. Через регион проходили тысячи купцов, солдат, мигрантов и путников. Еще в 400 году до н.э. греческий генерал Ксенофонт, проведший здесь свои войска, рассказал о столах, ломящихся от ягнят, птицы и ячменного вина.
Следует, наверное, отметить, что три кавказских государства - Грузия, Армения и Азербайджан - сохраняют опасное подозрение друг к другу. В Армении есть противоречивая шутка о трех народах: Мальчик спросил своего деда: "Почему Армения еще не отправила своего космонавта в космос?" "Потому что грузины умрут от зависти, - ответил дед, - и если грузины умрут от зависти, тогда мы умрем от счастья - а азербайджанцы останутся со всей землей". Однако к путешественникам и иностранцам, местное гостеприимство во всем регионе одинаково великодушно.
Армения знала невыразимую боль и лишения, и не в последнюю очередь от департаций и смертей. В период с 1914 по 1923 год погибло около 1,5 миллионов человек. 12 штатов США и 29 стран признали это актом геноцида Османской империи. Сегодняшнее турецкое государство не разделяет такое определение. Национальная психика Армении неизбежно формировалась в этот период. И идея о том, что того, кто приходит в мир, нужно приветствоваться с распростертыми объятиями, только усилилась.
Я могу сказать так: когда вы встретитесь с гостеприимством Армении, вы вряд ли его забудете.
Источник: BBC.travel
Комментариев нет:
Отправить комментарий